Второго шанса не будет - Страница 101

101

— Женщин я в плен не беру. И с женщинами не воюю. Я борюсь со всякой нечистью и скверной. А у нечисти отсутствуют и половые признаки, и национальность и расовая принадлежность. Нечисть — это нечисть. Нечисть, это ты.

— Это мужики все нечисть. Кто как не мужчины создали оружие? Кто придумал атомную бомбу? Кто применил ее? Только мир патриархата способен был закончиться так бесславно. Вам неведомо чувство созидание, ибо это материнская прерогатива. Если бы миром правили женщины…

— То мир утоп бы в крови по любому, — усмехнулся Крест. — Поговаривали, что Маргарет Тэтчер развязала фолклендскую войну из-за менструального невроза. Можем еще вспомнить тетушку Мадлен, которая инициировала наравне с кровожадными мужиками геноцид сербов. А еще эта черная бестия Лиза, которая, наверное, облизывалась, глядя на трупы иракских детей, к гибели которых имела непосредственное отношение. И, кстати, детей Геббельса убил не кто-нибудь, а их собственная мать. Я уже не говорю про десятки миллионов абортов ежегодно в том замечательном довоенном мире.

— Я понятия не имею, о каких женщинах ты говоришь. Небось, сам повыдумывал все эти истории про черных бестий, детей и геноцид. Но в абортах ты как смеешь нас винить? Это из-за мужчин…

— Ну, ясен пень, из-за мужчин. Не из-за женщин само собой, — засмеялся Илья. — Что с тобой разговаривать? У тебя в голове тоже кто-то аборт мозга произвел и теперь там пусто!

— Не испытывай мое терпение, падаль!

— Если бы у тебя были мозги, то ты понимала бы одну простую вещь. Человек у власти определяется по половому признаку лишь визуально. Человек у власти — это есть инструмент воплощения концепции власти. А власть — это возвышение, доминирование и диктат. При любом режиме. Демократия, диктатура или еще что-то в этом роде. Даже при анархии непременно произойдет градация на власть и чернь. Неважно кто придут к власти. Главное что будет запущен маховик подавления и конфронтации. Столкновение интересов и борьба за сферы влияния. Это суть человеческая. Но тебе, корова тупая, это не понять. Твой уровень, это поделить весь мир на фаллосы и матки и офигевать с того, какая ты умная. Окрасить мир в черное и белое и перекладывать ответственность с больной головы на здоровую.

— А ты злишься, — ухмыльнулась Пентиселея. — Ты выходишь из себя. Мне это нравится, черт возьми. Только ты тоже уясни, дурачок, что власть всецело может принадлежать мужчинам, но это лишь иллюзия. Ты бы хоть троянскую войну вспомнил! Женщина всегда имела, и будет иметь неограниченную власть над самцом. Мимолетное кокетство, маслянистый взгляд, игривая улыбка, легкий флирт и мужчина одет в оковы повиновения и рабства. И ты лучше других это должен понимать, выродок! Капитан той подлодки решил не запускать свои ракеты по заданным целям, так как на него нашла меланхолия, вызванная лицезрением фотографии любимой молодой жены. Этого оказалось достаточно, чтобы он не запустил ракеты и вывел свою лодку из войны. Но нашелся на этой лодке другой человек. Который от ревности и осознания собственной ничтожности и недостойности объекта своего обожания, спятил и организовал мятеж против капитана-пацифиста. И он все-таки запустил ракеты и сжег миллионы людей. Уж кому как не тебе это знать, Ахиллес!

На лице Людоеда заиграли желваки. Брови нависли над злобным взглядом. Пальцы Ильи затеребили берет. Казалось, это вызвано сильным нервозом.

— Слушай, Анжела, почему ты взяла себе прозвище Пентиселея? — спросил вдруг он.

— Ну, раз ты считаешь себя таким умным, то должен знать, что так звали королеву воинственных амазонок из античной мифологии.

— Я знаю кое-что из мифологии, — улыбнулся Крест и в его пальцах, теребивших берет, блеснуло метательное лезвие. — Ты не учла одного. В бою, шею амазонской царицы Пентиселеи, пронзило копье непобедимого воина Ахиллеса!

Резкий удар кулаком в кадык. Затем захват. Он сцепил пятерню пальцев на глотке амазонки, которая беспомощно повисла у него в руке, забившись в судорогах и захрипев. Другая рука Людоеда выпустила, берет и метнула лезвие, которое вонзилось прямо в глаз одной из стражниц. Та упала на пол, схватившись руками за лицо, и страшно закричала, дергая ногами. Вторая стражница попыталась выстрелить в Илью из автомата, но он прикрывался королевой. Сам Крест время даром не терял и нащупал в одежде Пентиселеи пистолет. Выстрел пробил голову второй воительнице. Еще один выстрел добил ту, которая была поражена дротиком в глаз. Теперь Людоед со всей силы ударил обессиленное тело захваченной амазонки об пол. Та продолжала хрипеть, испуганно глядя на своего врага и пытаясь глотать ртом воздух.

— Ахиллес убил Пентиселею, сука! — прорычал Людоед, прижав к ее шее пистолет.

Выстрел…

Крест обыскал тело мертвой королевы и швырнул в клетку связку ключей.

— Варяг! Открой клетку! Только не вздумайте выходить! — крикнув это, он бросился к мертвым стражницам. Обыскав их, он собрал все имеющееся при них оружие. Грубо извлек из глазницы своей жертвы дротик, который ловко прятал в жесткой подкладке берета и бросился к клетке.

Николай как завороженный наблюдал за действиями Людоеда, не зная восхищаться ими или ужасаться. Он услышал доносившийся сверху и с улицы шум. Жутки вой, слившихся в единый унисон звериных голосов. Неописуемый визг и раскатистые рычания. Затем выстрелы. Много выстрелов. Женские крики. Пальба становилась все хаотичнее. Крики все более паническими. Вой нарастал.

— Люпусы, — прошептал Варяг. — Сколько же их там?

101