Второго шанса не будет - Страница 34

— Привет родная, — тихо шепнул Варяг, обращаясь к седьмому по счету МиГ-29 с бортовым номером 52. Это был его самолет. Ведь Варяг Елисеевич Яхонтов в прошлой жизни был пилотом…

… Гнездо-гнездо! Я полста второй! Гнездо-гнездо! Ответьте! — связи не было. В динамиках стоял только какой-то шум. — Я полста второй! Кто меня слышит! Наблюдаю грибовидное облако! Квадрат 33–16! Это Калуга! Гнездо-гнездо!

Черный султан взрыва завораживал. Варяг не сразу понял, что он видит. Вспышки он не наблюдал. Огня тоже. Только выйдя из облачности и снизившись, он увидел на горизонте это странное явление. Но что это? Единственное приходящее на ум объяснение было слишком невероятным и страшным. Это остатки ядерного взрыва?

— Внимание! Критический угол атаки. Критический угол атаки. — Ласково пропел голос бортового компьютера. Варяг и не заметил, что, заглядевшись на это чудовищное облако, справа по борту, он потянул штурвал на себя почти до отказа. Еще немного и воздушный поток сорвется с крыла боевой машины и самолет начнет падать. Варяг выровнял самолет и перешел на бреющий полет. Летного опыта у него было еще мало. В шуме динамиков послышался голос.

— … шесть… кто ни…ть… я… Ответьте…

На радаре показалась быстро приближающаяся воздушная цель. Система «свой-чужой» мгновенно идентифицировала его как МиГ-29 номер 56. Однополчанин.

Когда они оказались всего в десятке километров друг от друга, то его стало слышно отчетливо.

— Варяг! Это ты?!

— Да! — ответил Яхонтов. — Что происходит, я не пойму?

— Это конец, Варя! Это все! По нам нанесли ядерный удар!..

…Яхонтов открыл прикрытые глаза и бросил прощальный взгляд на свой, заваленный снегом самолет. Воспоминания о том дне кольнули сердце. Его однополчанин, полста шестой, погиб при посадке, вернувшись в Надеждинск. Что он увидел тогда из своего МиГа? Что чувствовал в последние мгновения своей жизни? Может, ему повезло, что он погиб? Где-то на окраине леса до сих пор, похороненные в снегу лежат обломки его самолета. И его прах. Варяг пытался вспомнить его имя, но к своему стыду сделать этого не смог.

— Твой дом сгорел, твой мир истлел, но ты на праздник смерти не успел. Твой дом могила, твой мир лишь тьма, но ты, отчитывая годы, плетешься прямо в никуда, — пробормотал Сквернослов, пусто глядя перед собой.

— Славик, ты чего? — Яхонтов взглянул на молодого человека.

— Да так, — пожал он плечами в ответ. — Стишок на ум пришел. — Он достал из кармана бушлата колоду все тех же потрепанных карт с голыми девицами. — Может, сыграем?

— Да иди ты, — усмехнулся искатель. — Вся община знает, что ты шельмуешь.

— Брешут, — он вздохнул и принялся снова разглядывать девиц. Но на сей раз, его взгляд не был ехидным и презрительно-высокомерным. Теперь он на этих красоток смотрел с какой-то грустью и сочувствием.

— Ребята, держитесь там! — послышался из кабины голос Юрия Алексеева. — Сейчас крутой спуск будет!

Луноход клюнул носом и резко заскользил вниз. Это был действительно крутой спуск и очень хорошо, что космонавт предупредил о нем. Получить увечья в этот момент было делом пустяковым. Когда машина, наконец, снова приняла горизонтальное положение, Яхонтов взглянул через открытое окно в кабину на лобовое стекло. Впереди маячил склон холма, который до самой вершины был густо утыкан мертвыми деревьями. Васнецов снова прильнул к перископу и взглянул назад, но увидел только белый склон, с которого они сейчас спустились и свежие следы лунохода на снегу. Город исчез из видимости. Быть может, навсегда…

— Жуть, сколько снега, — заговорил Андрей Макаров. — Но, с другой стороны это хорошо. По снегу машинка наша идет лучше и гусеницы целее будут.

— Н-да, и не только гусеницы снежок бережет. — Хмыкнул Яхонтов.

— А что еще?

— Психику…

— В каком смысле? — Васнецов взглянул на искателя.

— А ты представь только, что снег скрывает от твоих взоров. Особенно в вымерших населенных пунктах. Я хорошо помню свой первый рейд. Мы с твоим отцом тогда ходили. Снега тогда было еще мало. Что за город был… Не помню… Тула кажется. Или под Тулой что-то. Дома. Сотни домов. Их будто из песка построили. С такой легкостью их смахнуло ударной волной в каменную пыль. А там ведь люди жили. Старушка, сидя в кресле перед телевизором вязала внуку носочки шерстяные. В другой квартире пятиклассник сидел и торопливо делал уроки, заданные на лето, чтоб успеть выскочить во двор к друзьям. Где-то слышен звук дрели. Это один из жильцов дырки в стене сверлил для плазменного телевизора, на который черт знает сколько копил. В другой квартире молодые супруги любовью занимаются. Еще в одной уже позанимались и теперь с ребеночком нянчатся. Женщина вышла на балкон и зовет прыгающую во дворе со скакалкой дочку к обеду. В подъезде пожилой близорукий пенсионер перебирает связку ключей, чтоб открыть свой почтовый ящик. Во дворе скрипят качели. Шумит детвора. На скамейке бабки сидят и ругают власти за очередное повышение цен на коммунальные услуги и хвалят президента, за то, что он не пьет. А потом дружно заключают, что сильной руки на них на всех нет. Работяга ковыряется под капотом своей старенькой «копейки» и с завистью поглядывает на стоящую рядом новенькую аудюху соседа-коммерсанта. У аудюхи завыла сирена от того, что пара дворняг загнала под машину рыжего кота. Коммерсант нервно выскакивает во двор и начинает кричать на детей, думая, что пацанва залепила мячом по сокровенной машине. Бабульки говорят, что и на него, окаянного, сильной руки не хватает. Начинают перечислять, где и сколько этот коммерсант украл, и женщины из каких квартир являются его любовницами. А на березовых ветках рядом щебечут птицы, которым радостно, что этого гадкого кота загнали под машину… И тут рррррраз!!! Яркий свет! Даже вообразить такой невозможно! Люди жмурятся, но не успевают прикрыть глаза рукой. Бабульки, коммерсант, девочка со скакалкой, пацаны с мячом, которые ждут своего друга пятиклассника, женщина на балконе, Ауди и Жигули, работяга с накидным гаечным ключом в руке, береза и щебечущие птицы, собаки и перепуганный ими рыжий кот… Все превращается в пепел! Грохот! Страшный удар сотрясает землю, и сокрушительная волна сметает занявшиеся черным дымом здания в мелкую крошку!